Неточные совпадения
Подле бабушкиной могилы, на которой была плита, была и маленькая могилка его меньшого
брата, умершего шести месяцев и которого он тоже совсем не знал и не мог помнить: но ему сказали, что у него был маленький
брат, и он каждый раз, как
посещал кладбище, религиозно и почтительно крестился над могилкой, кланялся ей и целовал ее.
Гораздо чаще своего
брата посещал Базарова Николай Петрович; он бы каждый день приходил, как он выражался «учиться», если бы хлопоты по хозяйству не отвлекали его.
В гимназии она считалась одной из первых озорниц, а училась небрежно. Как
брат ее, она вносила в игры много оживления и, как это знал Клим по жалобам на нее, много чего-то капризного, испытующего и даже злого. Стала еще более богомольна, усердно
посещала церковные службы, а в минуты задумчивости ее черные глаза смотрели на все таким пронзающим взглядом, что Клим робел пред нею.
И он, в самом деле, потухал как-то одиноко в своей семье. Возле него стоял его
брат, его друг — Петр Васильевич. Грустно, как будто слеза еще не обсохла, будто вчера
посетило несчастие, появлялись оба
брата на беседы и сходки. Я смотрел на Ивана Васильевича, как на вдову или на мать, лишившуюся сына; жизнь обманула его, впереди все было пусто и одно утешение...
— Ну,
брат, убил бобра! — молвил Бурмакину шепотом Быстрицын, закоренелый студент-медик, который уж шесть лет
посещал университет, словно намереваясь окаменеть в звании студента.
К экзаменам
брат так и не приступал. Он отпустил усики и бородку, стал носить пенсне, и в нем вдруг проснулись инстинкты щеголя. Вместо прежнего увальня, сидевшего целые дни над книгами, он представлял теперь что-то вроде щеголеватого дэнди, в плоеных манишках и лакированных сапогах. «Мне нужно бывать в обществе, — говорил он, — это необходимо для моей работы». Он
посещал клубы, стал отличным танцором и имел «светский» успех… Всем давно уже было известно, что он «сотрудник Трубникова», «литератор».
Мне рассказывал один бывший в Сибири, что он сам был свидетелем, как самые закоренелые преступники вспоминали про генерала, а между тем,
посещая партии, генерал редко мог раздать более двадцати копеек на
брата.
Дядя этот доводился двоюродным
братом Капитолине Марковне и недавно
посетил ее.
Тетушке Клеопатре Львовне как-то раз посчастливилось сообщить
брату Валерию, что это не всегда так было; что когда был жив папа, то и мама с папою часто езжали к Якову Львовичу и его жена Софья Сергеевна приезжала к нам, и не одна, а с детьми, из которых уже два сына офицеры и одна дочь замужем, но с тех пор, как папа умер, все это переменилось, и Яков Львович стал
посещать maman один, а она к нему ездила только в его городской дом, где он проводил довольно значительную часть своего времени, живучи здесь без семьи, которая жила частию в деревне, а еще более за границей.
Брат Трухачевского, я помню, раз на вопрос о том,
посещает ли он публичные дома, сказал, что порядочный человек не станет ходить туда, где можно заболеть, да и грязно и гадко, когда всегда можно найти порядочную женщину.
Он понимал, что у Никиты есть причины жаловаться на его судьбу, он и раньше,
посещая его, ожидал этих жалоб. И, подёргав себя за ухо, он внушительно предупредил
брата...
По невольному побуждению, я пошел к дому Менделей. Симхе [В рукописи «
Братья Мендель» — Фроим. (Прим. ред.)] было лучше, и товарищам позволяли
посещать его, хотя ненадолго. В квартире Менделей было сумрачно и тихо. Окна были закрыты ставнями. Г-н Мендель вышел ко мне задумчивый и как будто растерянный. Израиль горячо пожал мне руку и провел к больному.
Образ жизни его изменился; ученые филологические труды прекратились; другие люди стали
посещать его; другие мысли и заботы наполняли его ум и душу, и живое воспоминание только что разыгранной исполинской драмы, в которой сам он был важным действующим лицом и двигателем народного духа святой Руси, — подавило его прежние интересы; но он встретил меня и
брата с прежним радушием и с видимым удовольствием; Дарья Алексевна — также.
У меня не было случая с ним познакомиться в те зимы, хотя я
посещал один музыкальный салон, который держала учительница пения, сожигаемая также страстью к сцене и как актриса и как писательница. Она состояла в большой дружбе с семейством Рубинштейна (по происхождению она была еврейка); у нее часто бывал его
брат, в форме военного врача; но Антон не заезжал.
Вскоре после того мы с Вырубовым
посетили А.И. При нем тогда была только Н.А.Огарева и их дочь Лиза, официально значившаяся также как девица Огарева. Он просил меня навещать его и собирался взять на зиму меблированную квартиру. Но это ему не удалось тогда сделать. Он получил депешу, что его старшая дочь Н.А. серьезно заболела какой-то нервной болезнью, и он тотчас же решил ехать во Флоренцию, где она гостила тогда у
брата своего Александра, профессора в тамошнем Институте высших наук.
Анна Тимофеевна узнала, что мы с
братом Мишею в Петербурге, и написала сестре, чтобы мы обязательно
посетили ее. Приняла очень радушно, потребовала, чтоб мы их не забывали. Пришлось раза два-три в год ходить к ним. Мучительные «родственные» визиты, чувствовалось, что мы им совершенно ненужны и неинтересны — «родственники из провинции». И нам там было чуждо, неуютно. Но если мы долго не являлись, Анна Тимофеевна писала об этом в Тулу сестре.
Последняя между тем, как мы знаем, обратилась к Богу. Годичный траур давал ей возможность, не вызывая светских толков, прервать всякую связь с обществом и
посещать только московские монастыри и соборы. Изредка она навещала бывшую невесту своего
брата. Она чувствовала себя перед ней виноватой и ласками, даже не оскорбляющими самолюбия княжны Варвары подарками — этими маленькими доказательствами дружбы — старалась загладить свою вину.
Иван Павлович Кутайсов в тот же день
посетил Похвисневых, остановившихся в Москве в доме
брата, Сергея Сергеевича. Они тоже через несколько дней собирались в Петербург.
Он стал
посещать усердно эти собрания и вскоре был принят Рылеевым, бывшим в числе «бояр», в «
братии».
Их семью
посетило несчастье: умер
брат А. П. — художник Николай, и до сих пор лежит на мирном Лучанском кладбище.
Ее стали
посещать даже черные мысли;
брат был слабого здоровья, он долго не протянет, она — единственная наследница. Вот тогда она заживет по-своему, самостоятельно. Так работало болезненное воображение княжны.
Посетили меня
братья Г. В. и О., была приуготовительная беседа для принятия нового
брата.
Назначения эти делались всякий раз по непосредственному его усмотрению: часто, например, назначалось
посетить «внезапно» ранние службы у Пантелеймона или у Симеона, где Андрей Николаевич преследовал известные ему упущения (особенно леность какого-то диакона), но иногда надобность указывала им явиться «внезапно» в других храмах, — и все эти распоряжения давались только накануне, под «патриархами», так что об этом никто не мог предупредить неисправных священнослужителей, и Андрей Николаевич с «
братиею» настигали упустительных врасплох, со всеми слабостями, и тут же взыскивали или исправляли.